ложения своей любви к живой природе. Какой-нибудь случай, книжка, встреча—и человек заинтересован.
Так, напр.. один офицер, сделавшийся пчеловодом, вспоминает следующее:
«Раз я со своим товарищем пошел прогуляться за лагерями. Торопясь обратно на обычную по вечерам игру в карты, мы увидели табличку на воротах одной дачи: «Здесь продается мед», решили захватить фунтик к чаю. Это было лет 40 тому назад, и рамочный улей был тогда редкостью. На пасеке, состоящей из невиданных нами ящиков, нас встретил сгорбленный старичок. Когда покупка меда была закончена, старик заметил, что мы внимательно осматриваем невиданную нами пасеку, и любезно предложил разобрать один из ульев. Это были заброшенные теперь лежаки Долиновского. Он осторожно открыл крышку, снял соломенный мат и, вынимая рамку за рамкой, с увлечением об'яснял. что такое черва, перга, матка, трутневая вощина и пр. Нас поражало его осторожное обращение с каждой пчелкой. «Вот весною,— говорил старик,—этот улей был слаб, я думал, что погибнет, а теперь видите ничего себе, уж я его кормил и кутал, а на прошлой неделе дал две рамки червы. Прекрасная матка, да и пчелы такие кроткие, настоящие ангелы>. Я бросил смотреть на пчел, а любовался самим стариком. Неожиданно товарищ обратился ко мне: «Ну, братец, из-за этого меда мы опоздаем, партнеры наверно уже нас ждут. Идем». Услышав это. старик сразу спустился душою на землю, по лицу мелькнула легкая судорога боли. Он сдвинул рамки и, обтыкая положенную на них мату, как мать одеяло на постельке любимого ребенка, со вздохом сказал: «Да, вы не понимаете этого. Вам целиться, стрелять, карты». И с чувством обиды, не попрощавшись, он направился к своему дому. Мы растерянно смотрели друг на друга, было неловко друг перед другом и перед стариком, и молча мы дошли до нашей батареи. На другой день после учения я снова явился на пасеку и мне страшно хотелось помириться со стариком, загладить и у себя в душе и у старика неприятный конец вчерашнего посещения. Старик сначала был немножко суров, но когда я спросил что-то о пчелах, у него сразу изменилось настроение духа, и снова он увлекся тем, что составляло всю его жизнь. А тут как-раз вышел рой, мне пришлось помочь принести и установить лестницу.
попробовать парочку пчелиных укусов и часика два попасеч-ничать. На третий, четвертый и пятый день я все снова являлся на пасеку, то, якобы, за медом, то, якобы, забывши что-то; установилась дружба и постепенно многое стало изменяться в миросозерцании молодой офицерской головы. Этот старичок был известный пчеловод П. Корженевский, первый заведший рамочную пасеку. Память о нем представляет святыню в моей душе.
Сколько радостей и счастливых переживаний мне дали пчелы!»
II. Ум и инстинкт пчел ^'
Страниц: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62